Школа МАНТИЯ ИЗ ОБЛАКА СВИДЕТЕЛЕЙ Виктор Белых
Виктор Иванович Белых

ВОСПОМИНАНИЯ

Четверть века я провел в тюрьмах, лагерях и ссылках, страдая за веру. за имя моего Господа Иисуса Христа, по​тому что исполняется Его слово: «Гнали Меня, будут гнать и вас». Я благодарю Господа, что эти неимоверно трудные годы. Он дал мне милость устоять и остаться Ему верным. Мои братья и сестры не раз просили меня рассказать о моей жизни. И я решил выполнить их просьбу — неиз​вестно сколько времени нам еще отпущено. То, что у меня получилось, скорее похоже на хронику, чем на повесть. Но если описывать все в подробностях — получится толстая книга. А сейчас не время для этого. Христос скоро придет и нам надо к этому готовиться, ук​репиться надеждой на Господа, полностью отдать Ему свои сердца и свою жизнь и молиться, чтобы в любых об​стоятельствах быть верными Ему. С такой целью писал, это было у меня на сердце и да благословит Господь каждого, кто будет читать эти первые шаги и первые трудности. Мне посчастливилось родиться в семье верующих. При царе мои родители жили в Екатеринославе (потом его переименовали в Днепропетровск), Там они уверовали в баптистской церкви. С детства я привык, что в доме молятся и читают Евангелие, а также гонения я тоже видел с детства. После гражданской войны, во время голода и разрухи, семья переехала в Полтавскую область, город Чолотоношу. Там я родился 6 апреля 1925 года. У меня были две тёти, мамины сест​ры — Дуня и Марина. Они жили вместе, вели хозяйство, держали скот, а также имели небольшое поле. Тётя Дуня уверовала девушкой в 1910 году. Мать привязывала её за косы к кровати, чтобы не ходила на соб​рание. Православные гнали баптистов, даже не давали хоронить на кладбище. Баптистских проповедников арестовывали и сажали в тюрьмы. Один из них, по фамилии Зиновьев, жил в деревне Дробово, Полтав​ской области, откуда родом моя мама и ее сестры- Однажды тетя Дуня взяла меня с собой в соседнюю деревню, навестить жену брата, кото​рый был в узах, С раннего детства я понимал, что это значит — быть в узах и с большим благоговением смотрел на жену узника. Марина рано осталась вдовою, детей у нее не было, и они с тётей Дуней прожили вместе пятьдесят лет, Я часто затем бывал у своих тё​тушек, они любили меня, рассказывали мне о Господе и еще я запом​нил — поили молочком. А потом наступил НЭП.

Жить стало легче и верующих на какое-то время перестали преследовать, Брат Иван Джура вместе с Дуней и Мариной арендовали помеще​ние для собраний. Написали плакат: «Веруйте в Евангелие», ходили с ним по городу, приглашая людей на собрание. Через некоторое время образовалась церковь Евангельских христиан баптистов. Позже мой отец был диаконом и регентом этой церкви. В 1934 году в нашу церковь пришел брат Турбин — пенсионер, он приехал из Николаевской области. Он был исполнен Духа Святого и сказал баптистам: «Без освящения словом и Духом Святым вы не цер​ковь». Объяснил, что значит освящение. Народ начал каяться, испове​доваться, проводили время в постах и молитвах. Сначала исповедыва-лись друг пред другом, открывали грехи, а он сказал: «Исповедуйтесь только в моём присутствии». Церковь разделилась во мнениях — одни приняли, другие не приняли, А он — объяснил по слову, действительно написано «признавайтесь друг перед другом в проступках ваших и мо​литесь друг за друга». Когда мы так поступаем, в народе возрастает любовь, доверие друг ко другу, а перед служителем исповедоваться все равно надо, потому что он поможет вскрыть корни греха и даст на​ставление, как с ним бороться, Постепенно в церкви настал мир. Люди ревновали о Духе Святом, молились, постились. И Дух Святой посетил восемь членов церкви, в их числе были мои отец и мать. Моя мать пела в хоре. Один раз она вывихнула ногу и не могла ходить, а надо было идти в деревню на соб​рание.

Брат Турбин помолился, она встала и пошла. Он много молился и постился, иногда ночи проводил в молитве. Однажды он ночевал в одной семье, спать не ложился, молился всю ночь, а наутро говорит: «Господь мне открыл: «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут». Сестра, в доме которой он ночевал, подумала: «Стоило ли всю ночь не спать, я это и так знаю». А когда он объяснил ей, что это зна​чит для каждого из нас, — она сказала: «Стоило». Однажды он пришел в нашу семью во время молитвы, когда все стояли на коленях. Он ска​зал: «Дети, молитесь». Мы стали плакать и я ощутил присутствие Духа Святого, и после этого всегда молился Господу, видел духовные снови​дения. Вскоре арестовали брата Турбина и расстреляли как врага народа без суда и следствия. В Черкассах тоже верующих постигли сильные гонения, собраний не было, встречались по нескольку человек, ходя друг к другу в гости. У меня были сестра и брат, мы учились в школе. До седьмого класса я учился хорошо- Брат н сестра ходили в школу во вторую сме​ну, а я в первую. Увлекался я игрой в домино. Однажды брат с сестрой играли в домино на русской печке, и вдруг домино полетело вниз на пол. Они собрали его и снова положи​ли на печку. Закрыли глаза, и оно вновь полетело, а потом полетела сковорода, лампа и другие предметы. Они выбежали во двор. Мать в это время пришла с базара, собрались люди, вошли в дом. И все виде​ли, что кто-то кидает различные предметы, а кто — не видно. Приеха​ли пожарные, НКВД, поискали на чердаке, ничего не нашли и уехали. Часам к трем все утихло. Я пришел из школы, мать мне все рассказала. Отец был на работе, На другой день отец не пошел на работу, а я в школу. Часов в десять утра пьем чай и вдруг полетело: шетка, капуста, картошка. Сестру ударило капустой по ноге, картошкой — по голове.

Приехало НКВД, собралась толпа народа. Отца арестовали, приставили к груди оружие: «Что ты сделал?» А что он мог сказать? Так продолжалось и на сле​дующий день, — вновь НКВД и толпа народа. И тут верующие опом​нились и совершили молитву. В сновидений отцу явился сатана, сидит в печке, в огне,и говорит: «А что, напугал?» Спасло нас от выселения то, что отец не был кулак, он работал на железной дороге, а мы хорошо учились в школе. Мать вызывали в НКВД и требовали, чтобы она сказала, что все это под​строили кулаки, чтобы сорвать предстоящие выборы. Но мать отказа​лась. Так в детстве я узнал силу Божию и силу диавольскую. Юность Собраний не было. Все остыли, охладели. Мы, дети, жили школой и тем, что там преподавали. Хорошо учились, примерно вели себя. Окончил девять классов. И тут началась война. Когда немцы были у Днепра, меня вызвали во фронтовую разведку- Сказали, что нужно идти через Днепр. «Не говорите родным, оставьте документы». Дали задание, напутствие и я пошел к Днепру, где стояла замаскированная военная флотилия. Нас было двое из нашей школы. Ночью бомбили село за Днепром и нас рыбаки на лодке повезли на другой берег к нем​цам. чтобы выяснить всё по заданной программе и вернуться назад. Дали пароль для рыбаков-бакенщиков. Недалеко от берега мы вышли из лодки. Глубина выше груди, а мы в одежде. Хорошо, что лето. вода теплая. Напарник стал плакать, а я говорю ему: «Война, что ты плачешь?» Укрылись в кустах и до утра подремали. Утром подсушились на солнце и пошли, как нам сказали, на дорогу, ведущую в село Свидивок, Черкасской областн. Слышен шум машины, говор немцев. Идем по высокой траве. Вдруг видим шалаш из лозы, к нему два немца идут. разговаривают, а нас не замечают. Мы упали в траву. Немцы зашли в шалаш. Мы бегом на дорогу. Идем. Встретили немецкий пост — солдат с автоматом. У нас был хлеб и масло. Он дал нам немного поесть — не отравлено ли, а остальное забрал себе и повел нас в штаб. Видим, немецкие солдаты в трусах морковку по огородам ищут. Это передовая, а на том берегу ; военная флотилия. Завел меня какой-то немец в сарай, показывает в угол. Стал лицом к нему, думаю: «Стрелять будет». Он начал кричать — я повернулся спиной. Оказалось, что на перекладине лежит седло, и он требует, чтобы я его почистил.

Другой немец протягивает мне в солдатской тюбетейке зеленые помидоры- Хочу взять один, но он бьет меня по руке. Оказывается, я должен подержать, пока он на лошадь вскочит. Вижу мой напарник уже был в штабе. Меня ведут в штаб, майор сидит в халате, рядом переводчик, спрашивает по-украински. Отвечаю на вопросы: «Идем из Белой Церкви, из детдома к тетке в Дубневку». «Мы проверим, есть ли там ваша тетка, а то попадет тебе и твоему товарищу. Теперь мы не можем пустить вас в Дубневку: это отсюда десять километров лесом и там партизаны- Будете работать в части на кухне». И мы работали, чистили картошку, прятались от сво​их снарядов. Три дня были на свободе, а потом нас посадили заложни​ками, В любое время мы могли быть расстреляны, если партизаны убьют немца. Один раз так случилось, но переводчик сказал, что майор пожалел нас по молодости. Видно, Господь хотел меня сберечь. Однажды рано утром посмотрел в окно, вижу стоят двое молодых парней в белье около ямы, плачут, умоляют… Это были молодые раз​ведчики, такие, как и я, видно, попались на деле. Когда дал» залп, я упал на колени и призвал имя Господне, просил сохранить, привести к отцу и матери, которые не знали, г,де я нахожусь. С немецкой частью мы попали в Дубневку, помогал по песку ло​шадям тащить амуницию, а про тетку, что я говорил, они, наверное, забыли, потому что обстановка была очень горячая, и нам удалось убежать. Вышли по паролю на рыбаков, но они не имели возможности пе​реправить нас на ту сторону фронта. Пошли в Черкассы, узнали, что на Золотоноше кончается окружение. Пошли в село молотить хлеб у одной бабки и, узнав, что Золотоноша взята немцами, вернулся домой к радости родителей, они уже думали, что я пропал без вести. Верующие баптисты собирались по домам. Немцы не препятство​вали.

Однажды в нашем доме было собрание, и мать говорила, чтобы я остался на собрание. А я ходил от калитки до дверей, думал — остать​ся, не остаться. И остался. Навсегда, Молодежи не было. Я мучался целый год. хотел трудиться. Был как бы в тисках. Измученный, однаж​ды встал на колени, стал каяться и молиться, чтобы Господь освободил меня от мучений. И, слава Богу, я был услышан и получил освобожде​ние. Вскоре стал свидетельствовать. У нас организовалась группа мо​лодежи — мы собирались, пели, играли на гитаре. И это все было в оккупации. В селе Пидеставки. километров двадцать пять от Золотоношн, за-же[ ся огонь пятидесятницы, потом перекинулся в другие села. Двоих из наших баптистов там Господь крестил Духом Святым. В среде бапти​стов началось брожение. Я сказал пресвитеру, что хочу пойти в цер​ковь пнтидеся гннков и посмотреть. Он не советовал мне. но яе запре​тил. Я потел в село Могины. где пресвитером был брат Юрий. руко​положенный Воропаевым. Первое впечатление: поют и играют как мы, а молятся не как мы. Дали мне наставление читать от Луьн 11 главу, сти\н 10-13. Я прочитал, что Отец не даст камень, скорпиона, или змею, как говорили баптисты, а даст Духа Святого. Возвратившись домой, я месяц молился, просил Духа Святого с великою жаждою и получил. Это было в 1943 году. Исполнился Духом Святым с пением, пророчеством и иными языками. Прижимал Библию к сердцу, и не знал конца радости. Бог вселился по слову Своему в мое сердце, а во​круг говорят: «Бога нет». Водное крещение принял у баптистов в том же году. Через некоторое время огонь перекинулся в Золотоношу. Однаж​ды немцы окружили наш город с автоматчиками. У нас было около трехсот членов церкви. Отобрали трудоспособных и поместили в мест​ную школу.

При молитве школу потрясло землетрясением, полицаи бросили оружие — кричат: «Давайте нам Евангелие». А немцы погру​зили всю церковь в вагон и отправили в Германию. После этого в Зо​лотоноше образовалась церковь христиан веры .евангельской. Еписко​пы Понурко и Бут, рукоположенные Воронаевым, организовали Союз церквей христиан веры Евангельской и церковь Золотонощи вошла в этот союз. Наши соседи, староста (православный) и вся его родня по​каялись, повыбрасывали из домов ажурные иконостасы и стали члена​ми церкви. Уверовали мои соученики по школе Юра и Алексей. Юра пришел однажды ко мне и стал играть на гитаре. Говорю ему: «Я по​ставил новые струны, а они должны славить только Господа», «Так ты верующий? А я ищу Господа и истины». Он пошел со мной в собрание, и скоро вошел в нашу церковь. А Алексей остался у баптистов. Однажды вижу сон; стихии бушуют вокруг горы, а на горе дом спасения. Говорю людям: «Идите, спасайтесь — скоро двери закроют​ся». А они отвечают: «Да, такое бывало и прежде» и не торопятся. По​том вижу — двери закрылись. Внутри дома спасения — церковь в об​разе женщины в духе. Толпа людей у дверей дома спасения и церковь производит суд. Люди рвутся в двери, а церковь спрашивает каждого: «служил ли ты Господу?» Один кричит: «Я служил Господу!» Ну, если служил, скажи хоть «Отче наш». Отвечает:«Я спросонья забыл». И церковь в двери его не пускает. С другой стороны дома стоят верую​щие и простирают руки к церкви: «Спаси нас!» В этой толпе я вижу Алексея, он простирает руки, а в руках пакет. Церковь взяла у Алексея пакет и дала мне его, не читая. Раскрыл, а там документально доказы​вается: он покаялся в противлении Духу Святому за два дня до того, как закрылись двери. Церковь меня спрашивает: «Что. он покаялся за два дня раньше?» Я в слезах радости, что она его пропустит в двери дома спасения. …Фронт приближался к Золотоноше. Немцы, отступая, жгли зда​ния фабрик, заводов, дома, убивали жителей. Господь сказал: «Вас и всё ваше я сохраню». Мы вышли в лес. за город. Город горел как свеча, объятый пламенем и дымом. Немцы в панике, но с боями, отступили за Днепр, Мы вернулись в наши дома, которые остались целы. Пришла вновь советская власть. Рожденных в 1924 году сразу от​правляли на фронт, а тех, кто родился в 1925 году — на подготовку, эшелоном в Саратов. В церкви Дух Святой сказал: «Страдать будете, а жизнь сохраню». Я поехал вместе с Алексеем в Саратов. В Саратове Привезли. И сразу — комиссия. Меня направили в госпиталь на лечение. Диагноз — дакриоцистит — нет проходимости омы-вающе’1 жидкости от правого глаза в нос. С таким дефектом я родился, Война. Голод и холод, госпиталь, и… курорты. Но я молю Господа, чтобы из госпиталя не идти в санчасть. Слышу пророчество: «Я тебя избавлю». Молюсь неотступно. Месяц лечения результатов не дал, Врач выписала, завтра уходить в санчасть. Но моя вера говорит — этого не может быть. Ночью открылась форточка и я, продрогнувши, вскочил и от сильного головокружения упал на постель. Врач пришла и говорит: «Симулируешь?» «Полежу до послеобеда и пойду» — отве​чаю я. Она меня направляет к терапевту- Пульс сто пятьдесят- «Куда же ты его выписала?» — спрашивает. Начали лечить сердце. Еще месяц курортов, а потом на комиссию. Стою у дверей, молюсь- Захожу, а там профессор. Определил: расстройство сердечно-сосудистой системы, Статья — к армии непригоден. Через пересылку отправили меня на Саратовский подшипниковый завод. Поселили в общежитии. Работаю сапожником.

Питание очень скудное, голодаю- Вспоминаю: «страдать будешь». Потом открылись курсы шоферов, и я пошел учиться. Доны​не у меня права шофера 3-го класса, с 1943 года. Работаю на полутор​ке. часто в детском саду, там меня кормят. Поехали однажды за пес​ком. Съехал с натоптанной дороги и застрял. Двое рабочих сидят на уступке капера; «Что за шофер, не ругается?» Копаюсь. Только полу​чил права, стыдно идти в гараж за помощью. Молюсь: «Господи, по​моги». Идет взвод солдат на стрельбище. Взяли на раз-два и подняли машину, поставили на твердую дорогу. Готов был их обнять, а Госпо​да славлю. Сидя в парикмахерской в ожидании свидетельствую тем. кто ропщет на тяжелую жизнь. Один меня поддерживает. Потом говорит:«Зайди ко мне домой», дал адрес. В воскресенье захожу. Баптисты. Он — непутевый, а жена прилежная христианка. Говорит: «У нас корова, приходи на базар — молоко буду тебе давать». Но я в военной засаленной одежде, хоть и голодный, — не осмелился прийти за моло​ком, Иногда приходил к ним по воскресеньям. Потом работал из. авто​бусе, возил в город на оформление шестнадцать заводских пассажиров. это по норме и до тридцати без нормы. Питаюсь, как положено в ИТР-овской столовой, не так голодаю. А потом перевели меня и других мо​лодых шоферов возить дирекцию завода. Вожу семь замов, все они ев​реи, а прикреплен к главному инженеру. От завода город в двадцати километрах. Девятого мая 1945 года кончилась война. Всенародное ликование. В семье знакомых баптистов узнаю, что уже есть собрание. Еду в ко​мандировку в город Вольск, по грунтовой дороге. Дорогу размыло от дождя. Помдиректора по снабжению грузит мою змку (М-1) на пасса​жирский пароход, называемый «Спекулянт», Выгружаюсь своим ходом на товарной пристани. Там никого нет. только одна девочка лет девя​ти- Потом узнал, что НКВД заслали агента к верующим, четверых арес​товали. а я в это время на машине приехал на собрание. Но девочка Нина, дочь капитана, крещенная Духом Святым, которая стояла на товарной пристани, узнала от отца, что машина с «Шарика» и предуп​редила меня. Теперь я часто бывал среди баптистов, там было несколь​ко верующих, крещенных Духом Святым, Проповедую на Троицу о Духе Святом, Баптисты просят: «Молитесь, чтобы нас Господь крестил Духом Святым». Вскоре образовалась группа крещенных Духом Свя​тым, С нами был Женя Кондраков из Енакиева, это город в Донбассе. Прилежный и мужественный христианин, потом я встречался с ним в его родном городе, он был там пастырем церкви. Уверовал Николай Егоров, который впоследствии тоже стал пастором церкви.

Пошел я в десятый класс вечерней школы. Уверовал Володя Бога​тырев, с которым я жил в общежитии. Мы с ним вместе учились. НКВД стало за мной следить. По их указанию меня несколько раз вызывал директор. Приглашали в комсомол, «А я верующий — можно?» Гово​рят: «нельзя». Рабочие прописаны, забронированы в войну за заводом, уехать нельзя. Учился хорошо, хотел получить золотую или серебря​ную медаль, чтобы без экзаменов в институт. Таких директор отпус​кал, Но я медали получить не смог. так как не было документов за 7-й класс. Что делать? Встали с Володей на колени и начали молиться. Гос​подь говорит: «Пиши заявление, иди к директору. Я тебя освобож​даю». И действительно. Директор отпустил меня — хотел избавиться-потому что НКВД постоянно интересовалось мною. Он подписал заяв​ление и меня уволили. Все удивлялись, потому что даже семейных не 01 пускали. Кончилась война. Стали ходить первые пассажирские поезда. На вокзалах толпы народа за билетами, по длинным спискам. Молюсь на вокзале: «Господи, много народа за билетами на поезда, но они у тебя не просят, я. наверное, один прошу». Дух СБЯТОЙ говорит: «Бери вещи и приходи». Пришел на вокзал с друзьями. Билетов нет, разобрали по брони. Сел на чемодан и жду. Посадка через два часа. Прошел час. Друзья говорят: «Сдадим чемоданы, а завтра приедем». А я все жду-. Подходит человек я говорит: «Вам нужен билет на Москву?» И я по​ехал поездом Саратов — Москва, В Москве посетил центр евангельских христиан баптистов на Ма​ловузовском переулке. Председатель Жидков вызвал меня, когда я стал беседовать с верующими о Духе Святом. Встретил Митю Джуру. сына пресвитера баптистов Золотоношской церкви. Он уверовал в Герма​нии. Повез меня к баптистской молодежи в Одинцово. Когда мы моли​лись, их всех посетил Дух Святой, они были в восторге и спрашивали: «Что это такое?» Впоследствии Митя и вся молодежь были крещены Духом Святым. Решил вернуться в дом отца и матери. Разруха, голод.

Пошел на маслозавод устраиваться на работу. Директор предложил идти шофе​ром: «Пиши заявление». Я не стал сразу писать заявление, вышел за ворота завода, молюсь: «Господи, здесь мое место работы?» А Господь мне отвечает: «Твоя работа с Библией в руках. Я пошлю тебя в другой край». Неожиданно один старичок из бапгистов предложил поехать са​пожничать в Брест. Молюсь, Господь отвечает: «Я путь благословляю, но Сам управлю». И вот еду в Киев, в телячьем вагоне, вместе со ста​ричком. Пересадка, Поезд Харьков-Киев забит, народ едет спасаться от голода на Западную Украину. Прицепились на ступеньки. Кондук​торша говорит: «Когда проедем перрон, пущу в тамбур вагона». Поезд тронулся и мой старик сорвался. Молюсь: «Господи, останови поезд». Поезд встал. Теперь я взялся за два поручня, старика держу, чемодан с колодками между ногами. Поезд тронулся, Я сорвался с колодками. Старик уехал. Что же мне делать? Молюсь. И Господь отвечает: «Ты не туда едешь. Вот идут люди, куда они, гуда езжай и ты». И я вспомнил, ведь Господь сказал, что Он Сам управит мой путь. Среди этих людей была мама Мити Джуры, она ехала на Западную Украину, где уже раньше жила. Товарным поездом доехали до Киева. В пути молюсь: «Где сгарик?» Получаю ответ; «В Киеве». Искал, не нашел.’Ехать мне надо в Новгород-Волынск, а билет на Брест. Пошел перерегистриро​вать билет, а кассир говорит: «У тебя на билете не поставлена станция прибытия, куда хочешь — туда и езжай». Написал: «Новгород-Волынск», закомпостировал и мы поехали. На Ровенщнне мамой Мити Джуры добрались до дома, где она жила. Откуда, по ^^1 совету пресвитера, я пошел в ближайшую церковь в Подлиски. А до того, как я пришел, в церкви было сказано: «К вам придет юноша, примите». И они меня приняли. Неделю я проповедовал в церкви, а потом решил ехать домой, чтобы кто-нибудь не подумал, что я прячусь от голода. Думаю: в субботу собрание, в воскресенье собрание, а потом по​еду. Встает Гана, слепая, и говорит: «Что ты тут мыслишь? Я тебя по​слал на труд в мой народ». Я пал на колени. В воскресенье в церковь Подлиски пришли два брата Михаил и Марк, ровенчане. В постах и молитвах они просили силы Духа Свято​го для подъема церквей, рассеянных во время войны. Господь услышал их мопитвы и послал им силу и дары. Они получили дар откровения сердечных тайн, дар веры, исцеления больных, силу для изгнания бе​сов, Предложили церкви исповедание для освещения. Верующие захо​дили по одному в комнату, а потом выходили и молились, Я находился там, где молились. Господь многих раскаявшихся крестил Духом Свя​тым. Потом Господь открыл мне, чтобы я шел в церковь Харучи. По​ехали вместе с Михаилом и Марком. В той церкви были баптисты, не​которые крещенные Духом Святым, Пресвитер говорит: «Если моей слепой жене даст Господь зрение, то я признаю, что с вами Господь». Стали молиться. Жена говорит: «Я вижу». «Расскажи, какими ты нас видишь». Рассказала и глаза закрылись, «Я вас не постыдил, но невер​ным не даю» — сказал Господь. Баптисты не хотели исповедоваться. Брат Михаил давал им записочки, где перечислялись грехи. Он дал за​писку и дочери пресвитера Оле, Она сгала читать и как зарычит. Мы стали молиться, она упала. Спрашиваю бесов: «Сколько вас?» Отвеча​ют: «Три» «Как ваше имя?» «Дух блуда». Три часа бес кричал: «Что вы, священники, меня мучаете?» Духом Святым мы повелели ему вый​ти. Он вышел суриком и пеною. Она встала и говорит: «Жаба уш.ча с моей груди». После этого мы пошли в церковь села Грушовка, Почти все в этом селе верующие. Несколько девушек сидели на задней скамье, бо​ясь своих православных родителей. Исповедовались по одному. Две сестры скрыли грехи и упали. Мы стали молиться, они поднялись и сознались. Комнате большая, народу много, все молятся. В этот день Господь крестил Ду\ом Святым пятьдесят братьев и сестер. Тут было много детей, они бегали, а потом встали на колени, и их всех Господь крестил Духом Святым. Мы дали людям наставление к освящению, преподали причастие и пошли в церковь села Быстричи. Тот же труд освящения, исповедания. В одной молитве Господь крестил Духом Святым сорок человек. Во многих местах церкви собираются вместе, собрания длятся всю ночь. Так мы с братом Михаилом и братом Марком прошли церкви в Сосновке, Митенине, Духовке, Ёерезне, Поленах, Немовичах, Вавши, Тынне, Зносычах и дошли до Сары.

Многие церкви на Ровенщине образовались от благовествования брата Столярчука, исполненного Духом Святым, имевшего дар истол​кования. Каждая церковь имела молитвенный дом — строили еще при Польше. Наступила осень. Я одет легко. Хочу поехать домой одеться. Гос​подь говорит через сосуд: «Я пошлю тебя в другой край и восполню твою нужду». И вот я в церкви села Полены, где жила семья брата Ми​хаила. Это бедные земли Полесья. Там меня одели, обули. Там я видел видение; мы плывем живою рекою, радость великая. Потом вышли на берег, а впереди врата Нового Иерусалима. Нас встречает старик с большой белой бородой. Спрашивает: «А вы знаете путь превосход​нейший?» Думаю: «Какой еще лучше путь, когда у нас столько радости в живой реке?» Старик говорит: «А вы помните, семьдесят учеников говорили от радости: «нам бесы повинуются», а где они? Помните, путь превосходнейший — это: сочетание даров Духа Святого с любо​вью». Когда мы снова вернулись в свои церкви, то стали учить закону о любви, ибо мы видели, что несмотря на великую силу, которая там действовала, многого недоставало от того, что не были научены люб​ви. Братья Михаил и Марк вернулись домой на осенние семейные за​боты, а я продолжал труд с епископом Мыкитой Коленником, Наш труд был похож на труд Ездры, когда народ вышел из Вавилонского плена: четверть дня читали закон, а четверть дня исповедовались. Я прочитывал перечень грехов из Писания, потом исповедовались по группам — братья, сестры, молодежь. Брат Мыкита со всей строго​стью требовал покаяния. Если при тяжком грехе его не было, говорил мне: «Пиши, исключить». Все в слезау покаялись, потом молились. Прощались с нами радостно. Так мы прошли церкви Кричильска, Ма​лого и Большого Желуцка, Рафаловки. Тут встретили и пользовались уникальным даром малограмотной Параски из села Цепцевичи. Мес​тами Писаний объяснялись нужды, открывались тайны сердечные.

Потом поехал в Киев, там познакомился с гонимой Киевской цер​ковью и братом Иваном Левчуком, После Киева побывал в церкви Обухова- Впоследствии я часто навещал славную христианскую моло​дежь этой церкви. Она стала близкой моему сердцу своей любовью,ревностью и простотой, Я писал им позже, находясь в узах: «Я помню ту радость, блаженство общения исполненных Духом Святым горячих сердец». Тучи советской регистрации нависли над церквами Ровенщины, которая еще раньше подавляла свободу совести на Востоке. Религия коммунизма это государственный атеизм, а человек — бог, кующий свою судьбу, а партия — «ум, честь и совесть нашей эпохи», Предлагаемые условия регистрации предусматривали одолеть церковь. Но ее и Нерон не одолел, она победила верою и терпением. Но на Ровенщине кончилась свобода. Церковь пошла в огонь испыта​ний, как и на Востоке. В годы войны верующим было послабление из-за Западных стран, с которыми вместе воевали против Германии. То​гда баптисты, евангелисты, православные — все были освобождены, никого не преследовали. Но наши братья Воронаев и Котлович из уз не вернулись. В 1945 году, в августе, пригласили епископов ХВЕ на беседу о слиянии с Союзом евангельских христиан баптистов. Среди них были: Бидаш и Пономарчук с Украины, Панько из Белоруссии. Вашкевич с Западной Украины. Баптисты делали это под давлением УГБ. дабы угасить огонь Духа Святого. Подписали так называемое августовское соглашение — признать крещение Духом Святым с языками и без язы​ков, омовение ног не практиковать. Началось смятение и борьба на местах. Что сказать? Масло и вода взбалтываются, но не смешиваются. Кончилось взбалтывание и многие церкви вышли из объединения. По этой причине весной 1947 года в городе Киеве собрались епи​скопы, пресвитеры, благовестники. чтобы обсудить, как дальше быть. Присутствовали Бидаш, Бут, я и Левчук. Решили разъехаться по своим местам и вопросить Господа.

К прочтению:

Книга По следам Христовым. Виктор Белых
Поделиться в соцсетях