Мантия Иоанна для последних дней
О благодати
Период Петра. Первая эпоха. Были такие учения, как Николаиты, были всякие закваски — Иродова (политическая), фарисейская (лицемерие) и закваска саддукейская (без силы), Именеи, Филиты, Александры Медники — еретики, которые отпадали и искажали благодать. Но все равно миссионерство пошло — было распространение христианской веры. Началось движение в Самарию, движение Антиохию, и первые Апостолы послали Варнаву, который потом нашел Савла, — то есть непосредственные первые Апостолы Агнца были связаны с Антиохией, церковью из язычников.
На юге Индии есть места, куда доходил Фома, Андрей прошел почти до Киева. В Милане был Амвросий. Это было мощное распространение Апостольского миссионерства.
Но при Константине церковь перестали гнать, она «остыла», люди, которые раньше умирали за Христа, остались с мистическим аспектом, они не знали, что делать, и поднялись монашеские ордена, где люди искали в аскезе, находились в высочайшем поиске духовности, в воздержании, ища высшей реальности, потому что ходить по воскресеньям в церковь для этих людей было недостаточно. Поднялись ордена, где люди искали высшей духовности и мистического переживания Бога.
Мы относим это к периоду Петра, устанавливалась Церковь, которая будет навеки самой мощной религией мира, и эта церковь установила господство на земле.
Сегодня христианство знают все, и это благодаря периоду Петра. Это был очень мощный период. Я бы отнес туда туда даже Возрождение.
Второй период, который поднялся и преобразовал Церковь, — это период Павла. В период Павла поднялась протестантская церковь. И вы знаете, что Мартин Лютер развил именно учение Павла, не Петра. Петр считается верховным Апостолом католической церкви, которая преемственность берет от Апостолов. Папа Римский считается наместником Петра. Но церковь Павла считается протестантской церковью, и Мартин Лютер развил именно учение Павла — о благодати и законе, о Слове Божьем, о заповедях. «Наставление в христианской вере» Кальвина — огромный труд в четыре тома, практически, это рельсы для христианской реформации. Он аскет, протестант, в подавляющем большинстве тезисов основывается на отцах Церкви — Августине, Иоанне Златоусте и других.
В период Павла поднялось учение о благодати веры. Мы называем это протестантизм. Европа, Америка вспыхнули научно-техническим прогрессом, и церковь смогла очень быстро соединиться с мирскими достижениями. Католики не были такими: они были более мистическими. Они занимались миссиями, и у них были сильные мистики: Тереза Авильская, Фома Аквинский, Франциск, Лойола и так далее.
И здесь мы видим, что в период Павла поднимается учение о благодати веры — протестантизм. Интересно, что именно протестантская евангельская церковь проникла в социум мира, соединилась с социумом. Это система образования. Мартин Лютер преподавал книгу Псалтирь и Бытие в университете в Германии, светским студентам. Это был невероятный подъем. И он демонстрировал, как это можно делать. Невероятные достижения! Протестанты пошли на передовой. Страны, которые приняли протестантизм, стали процветать материально. Учителя протестантской церкви учили, что достижения мира могут быть приняты церковью во славу Христа. То есть, прогресс и церковь соединились.
Что касается миссионерского движения, — то миссии соединились тоже с открытиями. Это был также век сильных географических открытий. Это очень интересные волны истории. Началось мощное развитие в механике и в других сферах — это были невероятные достижения. Человечество стало открывать сокрытые артефакты древнейшего мира. Как будто бы раньше все это спало, и вдруг стали открываться: египетские пирамиды, мексиканские сокровища, камбоджийские памятники. Буквально, это была вспышка! Начались соревнования — кто первым будет на Северном полюсе, а кто — на Южном. Как будто раньше никому не надо было: собаки и упряжки были же в то время. Но что-то подстегнуло их! Открытия новых земель. Рабство — когда миссионеры шли по пятам работорговцев.
Вот эти тенденции мирового прогресса на планете непосредственно влияли на церковь. И церковь влияла на них. Был взаимообмен. Иногда Церковь проигрывала, иногда — выигрывала. Но она не была отделенной. Когда мы с планетой дышим в унисон — вот, о чем я говорю.
Сегодня те, кто занимаются собой, — это очень странные структуры. Как мы можем быть соединены с миром, если мы даже на знаем, что в нем происходит?! Мы называем это святостью? — Это не святость, это — изоляция. Нездоровая изоляция! Нам нужно сегодня понимать: чем дышит мир. Сегодня редко услышишь трезвую оценку о картине мира. К чему-то надо вернуться!
Когда мы рассматриваем миссию, на которую влияло то, что происходило в мире, мы видим эти тенденции. Войны, расовые явления — все это влияло на Церковь.
Если вы рассмотрите эту парадигму учения Церкви — есть христианское учение, как оно мигрировало акцентами — от католиков до протестантов — до новоявленных учений — как, например, африканские мессии, которые считали, что о них написано в Библии, что они являются Моисеями и так далее. То есть, это уже нео-движения, их тоже много и сейчас в том числе.
Мне очень сильно импонирует здесь то, что Церковь не была вне общества. Она была внутри него. И явления, которые были достижениями планеты, — Церковь пользовалась этим. Они являлись трамплином для многих миссий достижения мира.
Сегодня мы должны оценить — насколько мы «продались» или же мы, на самом деле, далеко стоим. Это решать вам. Аналитики, пророки должны понять, что сегодня происходит. Насколько мы вовлечены или отвлечены.
И третий период, который я обозначаю, — это период Иоанна. Именно здесь через все века, через две тысячи лет пришествия Христа мы видим, как Петр, который не смог через то откровение утвердиться в познании, просит Иоанна попросить Иисуса, чтобы Тот сказал, что Он думает о том, кто Его предаст.
Это очень пророческое глобальное действие. Петр старше, он верховный Апостол — но он просит этого юношу, о котором даже просто написано: «юноша, которого любил Иисус». Вы знаете, что он даже нагой убежал из Гефсимании, у него были слабости, но он больше всех написал в Библии — у него есть Евангелие от Иоанна, и есть книга Апокалипсис. То есть, последнее слово было за Иоанном. Он сказал последним «Аминь» в Библии.
Посмотрите, сколько учения дал Павел! Там все в учении, это, практически, административная таблица, как понимать, — он, практически, развил теологию — спасения, искупления, даров Духа, церкви, ее устройства, пресвитерия с епископами, дьяконами и так далее. Павел! Но это не выстояло в истории! Это не ответило на вопрос. И церкви Павла нуждаются сегодня в реформации.
И вот сегодня — период Иоанна. Что можно сказать о нем? В отличие от Апостольского основания Петра, в отличие от развитого учения теологии Павла — это природа отношений. И то, что было у Иоанна в отношении Христа, — это были отношения. Мы очень мало слышим об учении. Почитайте послания Иоанна. Первое, второе, третье — там, практически, нет учения. Там пишется о любви, о помазании, о том, что Иисус — это Сын Божий, там пишется об отношениях. В основном, это как поэзия, которая говорит о состоянии сердца.
Я верю, и не только я, но многие пророки, что последняя церковь будет церковь Иоанна — перед пришествием Христа, которая разовьет отношения с Иисусом. Потому что многие вещи не настолько важны и актуальны, они важны — рукоположение епископов, насаждение структур, различные дары служения, понимание в Ангельской иерархии, — все это важно, но Иоанн как бы оставляет все это позади и идет в отношения — в глубину мистики сердца Иисуса. Если бы можно было суммировать все, чему учит Иоанн, я бы сказал, что Иоанн учит о сердце Христа.
Отношения становятся на место знаний. Мудрость становится на место силы. И опыт со Христом становится впереди учения. Учение без опыта не имеет силы. И он ставит опыт впереди теории. Опыт любви с Иисусом.
Это новая картина мира, которую он дает в Апокалипсисе, потрясает, потому что там звери, там бездны, там жертвенник, там ковчег откуда-то появился, там учение начинается с Престола, Агнец с книгой, печати, трубы, язвы. Иоанн открывает нам картину Бытия, картину реальности. То есть, Апокалипсис — это реальность.
И сегодня новые модели мира, которые он дает нам, — глобализация, мировая культура, элитарные образцы — как люди стремятся на вершины мира, на семь гор — мы все это видим через учение Иоанна. Это откровение, это не учение, это то, что он видел.
Сегодня церковь входит в период созерцания и поклонения. Место мистики становится очень важным. Глобальная подготовка верной Невесты Христа к последним знамениям и событиям на земле.
Вот если бы вы понимали, что скоро придет Христос, — что бы вы делали? Вот об этом учит Иоанн. Это самое главное сегодня. Понять , что идут Апокалипсические знамения, и нам нужно явиться верными. Не взирая на всю нашу суету, долги и обязанности, которые являются прахом по своей сути по сравнению с тем мистически опытом, к которому Господь сегодня нас призывает, — соединиться с Престолом, — кто способен к сему? Совершить свой ход, не отрывая взгляда от Господа. Поэтому сегодня мы готовимся к сретению и возвращению Христа за Церковью.
Этот период Иоанна является актуальным в том, что это период отношений. Если бы мне сказали: «Что ты хочешь? Знать, как Павел, или иметь столько, сколько Иоанн?» Ответ очевиден. Что ты хочешь? Быть настолько «мощным и сильным» в основании, что твои ноги подобны столпам халколивана, как Петр, или иметь нежность и близость Иоанна? По-моему, ответ очевиден.
Мы сегодня находимся в периоде Иоанна. Это больше относится к образу. Конечно, буквально его так преподавать нельзя. Это больше пророческая песнь. Но сердце откликается на нее, потому что даже в нашей жизни небольшого опыта мы понимаем, что есть основание веры, есть информация учения, а есть отношения. И отношения, по факту, выше всего. Когда ты — соединен с Господом.
Мы хотим помолиться, чтобы принять эстафету и этот жезл, этот факел и мантию Иоанна.