МАНТИЯ ИЗ ОБЛАКА СВИДЕТЕЛЕЙ-Савонарола

Урок 3. Савонарола

Савонарола

Молитвы из темницы

ИСТОЛКОВАНИЕ И РАЗМЫШЛЕНИЯ НА ТЕМУ ПСАЛМА «ПОМИЛУЙ МЕНЯ, БОЖЕ» (Псалом 50)

Несчастный я, покинутый всеми, оскорбивший небо и зем­лю. Куда мне идти? К кому обратиться? Где найти из­бавление? Кто проявит милосердие ко мне? Не смею поднять глаз к небу, ибо против неба я тяжко согрешил. На земле не най­ти мне прибежища, ибо на земле я был предметом соблазна.

Что делать мне? Впасть в отчаяние? Да не будет этого никогда. Бог милосерд, Спаситель мой милостив. Только Бог даст мне прибежище. Он не презрит творение Свое, не изгонит подобие Свое.

В печали и скорби предстою пред лицем Твоим, Всемилости­вый Боже, Ты — единственная моя надежда, Ты один — мое прибежище. Но что смогу сказать Тебе, когда не смею поднять глаз моих на Тебя? Слова скорби изолью перед Тобой, воззову к милосердию Твоему и скажу:

1 «Miserere mei, Deus, secundum magnam misericordiam Tuam» —«Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей»

Боже, «обитающий в неприступном свете», незримый Бог, Которого не способно увидеть ни одно телесное око, Которого ни один сотворенный разум не может постигнуть и никакой язык, человеческий или ангельский, не в состоянии выразить, Тебя, непостижимый Боже, ищу я. Взыскую Тебя, о Боже неизречен­ный, чем бы ни был Ты, существующий повсюду. Мне вполне ведомо, что Ты — существо высшее, если Ты — существо; но лучше сказать, Ты — первопричина всего сущего, ибо Ты есть причина. Я не нахожу имени, чтобы назвать невыразимое величие Твое.

Ты, Боже, являешься всем, что есть в Тебе. Ты — это Твоя премудрость, Твоя доброта, Твое могущество, Твое высочайшее счастье, и, так как Ты милосерд, кто Ты, как не милосердие Твое? Боже, перед Тобой стоит нищета, перед Тобой, кто есть само милосердие. И Ты, само милосердие, как Ты поступишь? Конечно, это дело Твое, ибо Ты не можешь отринуть собствен­ной природы. Так в чем Твоя воля? В том, чтобы упразднять ни­щету и поднимать нищих. Так помилуй меня, Боже, избавь ме­ня, Господи, Боже милостивейший, от нищеты моей. Избавь ме­ня от грехов моих, в которых — вся моя беспредельная нищета. Подними нищего сего. Осуществи во мне дело Твое. Яви во мне силу Твою.

«Бездна бездну призывает». Бездна моей нищеты призы­вает бездну милосердия Твоего, бездна греха призывает без­дну благодати Твоей. Но бездна милосердия больше бездны нищеты. Да наполнится бездна бездной, и наполнится бездна нищеты бездной милосердия Твоего. «Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей».

Помилуй меня не малой мерой человеческой, но мерой вели­кого, безмерного, непостижимого милосердия Твоего, превосхо­дящего несметность грехов мира сего. Помилуй меня тем вели­ким милосердием, по которому Ты так возлюбил мир, что отдал за него даже Сына Своего Единородного. Что может быть больше такого милосердия? Что может быть больше такой люб­ви? И кто после этого может впадать в отчаяние? Кто может еще не доверять Тебе? Бог сделался человеком и дал распять Себя на кресте за людей.

Помилуй меня, Боже, по Твоему великому милосердию, ко­торое побудило Тебя отдать Сына Своего за нас и очистить через Него грехи мира, озарить крестом Его всех людей, восста­новить и обновить все, сущее на небе и земле. Омой меня, Гос­поди, Его кровью, просвети смирением Его, обнови меня воскре­сением Его.

Помилуй меня, Боже, только не малой мерой, ибо мера мило­сердия Твоего мала, когда Ты поднимаешь людей из нищеты те­лесной, но мерой великой, когда прощаешь грехи и, по благости Твоей, возвышаешь людей превыше земного величия. Поэтому, Господи, в Твоем великом милосердии помилуй меня, привлеки к Себе обращением на путь истины, уничтожением грехов моих, оправданием меня благодатью Твоей.

2 «Et secundum multitudinem miserationum Tuarum, dele iniquitatem meam» — «И по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои»

Твое милосердие, Господи, есть изобилие Твоего благочес­тия, с коим Ты милостиво призришь нищих. Проявление Твоих состраданий суть дело и образ Твоего милосердия.

Благой Иисусе, припала к ногам Твоим Мария Магдалина, омыла их своими слезами, осушила своими волосами, и Ты про­стил и отправил ее с миром. Вот, Господи, дело Твоего мило­сердия. Петр отрекся от Тебя и возненавидел Тебя под прися­гой. Ты только одиножды взглянул на него, и он залился горь­кими слезами. Ты простил его и сделал главой Апостолов. Таково, Господи, дело милосердия Твоего. Разбойник на кресте был спасен по одному Твоему слову. Павел, призванный в раз­гар преследований, внезапно исполнился Духа Святого. Тако­вы, Господи, дела милосердия Твоего. И не хватило бы ника­кого времени, пожелай я хотя бы упомянуть обо всех делах Твоих, ибо сколько есть праведников, столько и дел Твоего милосердия.

В сущности, никто не может возвышать сам себя. Да придут все праведники, сущие на земле и на небе, и спросим их перед лицем Твоим, спаслись ли они силами собственной добродетели? И, конечно, все единодушно и единогласно ответят: «Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу, ради милости Тво­ей, ради истины Твоей». «Ибо они не мечом своим приобрели землю, и не их мышца спасла их, но Твоя десница и Твоя мыш­ца и свет лица Твоего; ибо ты благоволил к ним», так как спас­лись они не по своим заслугам и не по своим делам, ибо никто не может прославлять себя, но потому только, что так было угод­но Тебе. Сие сказано о Тебе, Господи, Пророком: «Он избавил меня, ибо Он благоволит ко мне».

Ибо Ты есть тот Бог, «у Которого нет изменения и ни тени перемены», мы же, Твои сотворения, как и отцы наши, суть дети похоти, и мы тоже грешники, как они. Но отныне по­средником между Богом и человеком явился Иисус Христос, «пребывающий вечно», отчего же не распространишь дела Твоего милосердия и на нас, как сделал Ты отцам нашим? Ужели Ты забыл о нас? Ужели только мы — грешники? Раз­ве Христос не принял смерть ради нас? Разве ныне иссякло милосердие Твое?

Господи, умоляю Тебя, прошу Тебя, предай забвению без­законие мое по примеру многих дел Твоего милосердия. Ибо дел этих много, и несть им числа. Ты же по множеству этих дел предай забвению беззаконие мое, чтобы Ты мог снизойти ко мне и привлечь меня к Себе, поднять меня, сделать меня праведным силой благодати Твоей, как привлек Ты к себе неисчислимое множество грешников, подняв их и сделав пра­ведными. По многим делам милосердия Твоего забудь о безза­конии моем. Очисти мое сердце, ибо после того как уничтоже­но будет всякое беззаконие и омыта всякая нечистота, стану я незапятнан, как чистая доска, на коей перст Божий сможет начертать закон любви, несовместимой со всяким грехом.

3 «Amplius Lava me ab iniquitate mea, et a peccato meo munda me» — «Многократно омой меня от беззакония моего н от греха моего очисти меня»

Признаюсь, Господи, однажды Ты уже предал забвению беззакония мои, потом вновь предавал забвению их, тысяче­кратно Ты омывал меня от беззаконий моих. И ныне омой меня вновь от беззакония моего, ибо опять я упал. Неужели Ты про­щаешь грешника только определенное число раз? Однако когда Петр приступил к Тебе и сказал: «Господи! Сколько раз про­щать брату моему, согрешающему против меня? До семи ли раз?», Ты ответил: «Не говорю тебе «до семи», но до седмижды семидесяти раз», тем самым «определив конечным числом неопределенное число».

Неужели Ты оставишь победу на поприще прощения за чело­веком? Разве Бог не больше человека? Или не добрее? Или Ты, Боже, не «Царь великий», тогда как доподлинно известно, что «совершенная суета всякий человек живущий». Один Ты, Бо­же, исполнен доброты, ибо «всякий человек ложь».

И не Ты ли сказал: «Когда в некий день грешник застонет, я прощу все его беззакония»? И вот я, грешник, стенаю, ибо «смердят, гноятся раны мои от безумия моего. Я согбен и совсем поник, весь день сетуя хожу… Я изнемог и сокрушен чрезмерно; кричу от терзания сердца моего. Господи! Пред Тобою все же­лания мои, и воздыхание мое не сокрыто от Тебя. Сердце мое трепещет; оставила меня сила моя, и свет очей моих — и того нет у меня».

Отчего же, Господи, не предаешь забвению мое беззаконие? И если Ты однажды предал забвению мое беззаконие по многим делам Твоего милосердия, то омой меня от беззакония еще раз, ибо я еще не совсем чист. Соверши дело Твое — избавь меня ото всей вины, избавь от прегрешения, умножь внутренний свет, за­жги любовью Твоей сердце мое, прогони страх, ибо «совершен­ная любовь изгоняет страх».

Да удалятся от меня совершенно любовь к миру, любовь к плоти, любовь к себе самому. Омой меня еще раз и снова предай забвению мое беззаконие, из-за которого я согрешил против ближнего, очисти меня от греха, которым я оскорбил Тебя, мой Боже — дабы Ты предал забвению не только мою вину и пре­грешение, но и начало грехов. Омой меня, умоляю Тебя, водой благодати Твоей, той водой, которую «кто будет пить, тот не бу­дет жаждать вовек», но «сделается в нем источником воды, те­кущей в жизнь вечную».

Омой меня водой моих слез, омой меня водой Твоего Свя­щенного Писания, дабы был я причислен к тем, о которых Ты сказал: «Вы уже очищены через слово, которое Я проповедал вам».

«Quoniam iniquitatem meam ego cognosco, et peccatum meum contra me est semper» —

«Ибо беззакония мои я сознаю, и грех мой всегда предо мною»

Господи, размышляя о Твоем милосердии и делах Твоей любви, я прибегаю к Тебе с великой верой; не приступаю к Те­бе, как фарисей, который, «встав, молился сам в себе», а так­же «возвышал сам себя и презирал ближнего», но приступаю к Тебе, как мытарь, который не смел даже поднять глаз к небу. Ибо мне ведомо мое собственное беззаконие, и ввиду грехов моих я не смею поднять глаз, а смиренно говорю вместе с мыта­рем: «Боже! Будь милостив ко мне, грешнику!»

Душа моя колеблется между надеждой и страхом, и я то впа­даю в отчаяние, страшась грехов, которые признаю в себе, то приободряюсь в надежде на милосердие Твое. Но поскольку оно превыше моей собственной нищеты, я всегда буду уповать на Тебя, Господи, и «милости Твои, Господи, буду петь веч­но». Мне ведомо, что Ты не хочешь смерти грешника, но «что­бы грешник обратился от пути своего» и, признав свое беззако­ние, отвратился от греха, возвратился к Тебе «и жив был».

Даруй мне, Боже, возможность жить в Тебе, ибо я ведаю о своем беззаконии. Мне ведомо, сколь оно тяжко, огромно и ги­бельно. Я знаю о нем и не скрываю его. Наоборот, я ставлю его перед глазами, чтобы смыть его своими слезами, чтобы я сам в сердце своем смог признать пред Господом неправоту мою. Грех, из-за которого я по гордыне своей восстал против Тебя, всегда против меня, ибо согрешил я против Тебя. Грех этот в са­мом деле против меня, ибо он против души моей и всегда обви­няет меня перед Тобой, Судией моим, всегда и повсюду осужда­ет меня. Он настолько против меня, что всегда пред глазами мо­ими, не давая молитве моей дойти до Тебя, отнимая у меня мило­сердие Твое, воспрещая милосердию Твоему снизойти до меня. Вот отчего я весь дрожу, плачу и взыскую милосердия Твоего.

Как даешь Ты, Господи, мне благость осознать беззаконие мое и оплакивать грех мой, дай мне теперь совершенство покая­ния, ибо «всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нис­ходит свыше, от Отца светов».

5 «Tibi soli peccavi et malum coram Te feci, ut iustificeris in sermonibus Tuis et vincas cum iudicaris» —

«Тебе, Тебе Единому согрешил я, и лукавое пред очами Твоими сделал, так что Ты праведен в приговоре Твоем и чист в суде Твоем»

Конечно, тяжко я согрешил и единственно против Тебя, ибо Ты заповедовал любить Тебя ради Тебя самого и вручить Тебе любовь к творениям. Я же возлюбил творение больше Тебя, лю­бя его ради него самого. Что есть грех, как не любовь к творению ради него самого? И что же это, как не действие против Тебя? В действительности, тот, кто любит творение ради него самого, превращает его в своего идола. Вот отчего я согрешил единствен­но против Тебя, ибо сделал идолом своим творение и, отринув Тебя, одному Тебе причинил я обиду.

Полагая целью своей вещь сотворенную, я вовсе не согрешил против творения, ибо никто не приказывал мне любить творение ради него самого. Если бы велено мне было возлюбить ради него самого только Ангела, а я бы возлюбил монету ради нее самой, то тогда, конечно, я согрешил бы против этого Ангела. Теперь же, так как только Ты должен быть любим ради Тебя самого, а сотворенная вещь должна быть любима в Тебе и в соотнесении с Тобой, конечно, я согрешил, но единственно против Тебя, ибо возлюбил творение ради него самого».

И того хуже, я совершил грех перед лицом Твоим. Ведь я не устыдился согрешить в присутствии Твоем. Боже мой, сколь многие грехи совершил я перед Тобой, которых никогда бы не сделал в присутствии людей и которые желал бы утаить от них. Ведь я страшился людей больше, чем Тебя, ибо был слеп и любил слепоту, ибо не видел Тебя и не почитал Тебя. У меня было только лишь плотское зрение, а посему и видел я только людей, которые суть из плоти, и я трепетал перед ними.

Ты же видел всякий грех мой и вел счет грехам моим. Посему не утаить мне их никогда, не отвести лица своего, не ускользнуть от Твоего взгляда. «Куда пойду от Духа Твоего, и от лица Твоего ку­да убегу?»31. Что же мне делать? К кому обратиться? Кто станет моим заступником? Кто кроме Тебя, Боже мой? Кто будет на­столько добросердечен? Кто настолько праведен? Кто настолько милосерден?32 В праведности Ты непостижимым образом превос­ходишь все творения, а значит, прощение — это свойство Твое, ибо, «прощая и милуя, Ты проявляешь Свое всемогущество».

Исповедую, Господи, что Тебе единому согрешил я и лукавое пред Тобой сотворил. Помилуй меня и покажи во мне Твое все­могущество, дабы восторжествовала правота слов Твоих, когда Ты сказал: «Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию». Оправдай, Господи, слова Твои, призови меня, прими меня, сподоби меня собрать плод, достойный покаяния. Ведь Ты был распят ради этого, ради этого Ты умер и был по­гребен.

Ты сказал еще: «И когда Я вознесен буду от земли, всех при­влеку к Себе»35. Оправдай, Господи, слова Твои, «влеки меня, мы побежим за тобою». И еще Ты сказал: «Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас». Вот я прихожу к Тебе, обремененный грехами, день и ночь труждающийся в воздыханиях сердца моего. Утешь меня, Господи, — ведь Ты праведен в словах Твоих и одерживаешь победу, когда судят Тебя, потому что многие уже говорят: «Нет ему спасения в Боге», «Бог оставил его».

Победи, Господи, тех, которые так судят Тебя, и не оставь ме­ня, не отступи от меня. Яви Твое милосердие ко мне, даруй мне спасение, и тогда побеждены будут говорящие, что Ты не смило­стивишься надо мной, что Ты изгонишь меня от лица Твоего, что Ты более не примешь меня. Как о Тебе судят люди, так о Тебе и говорят они, таковы и приговоры их. Но Ты, праведный и ми­лосердный, помилуй меня, опровергни приговоры их, яви во мне Твою милость, и да прославится во мне Твое милосердие.

Сделай меня орудием милосердия Твоего, дабы исполнились Твои слова и Ты одержал победу, когда Тебя призовут на суди­лище. Люди считают Тебя строгим и беспощадным. Победи же их суд состраданием и милостью Твоей. Да научатся они таким образом милосердию к грешникам. Виновные будут призваны к покаянию, когда увидят они, что просияли во мне Твоя милость и Твое милосердие.

Об искусстве хорошо умирать

 Вступление

 Прошло 500 лет с того дня, как монах святой жизни и горячей веры в возможность создания христианского государства и христианской общины фра Иероним Савонарола, игумен монастыря святого Марка во Флоренции, был повешен, тело его предано огню и прах брошен в «мутную Арно». Тогда было  сделано все для того, чтобы память о нем исчезла «с шумом» и навсегда. А  случилось обратное: Савонарола остался в памяти веков не только как  великий человек, но и как человек достойный любви и уважения, как герой,  как мученик, как борец за святость Церкви и порядочность человеческого общества. Он поднял свой голос против беззаконий, творившихся в те времена  в Римской Церкви; желал видеть обновление духа и нравственности в Церкви, призывал к созыву Вселенского Собора; возможно, он пошел дальше положенной  меры и в своей горячности, свойственной его благородному характеру, допустил и некоторые ошибки, поддался соблазну взять на себя бремя некоего народного вождя, вышел из рамок строгого монашеского послушания, хотя и  bona fide верил в свою правоту и, во всяком случае, искал не своих выгод и  своей чести, но до пролития своей крови, до мученической смерти горел желанием спасти человеческие души, призвать их к покаянию и посильному подвигу; желал видеть, чтобы люди, а особенно люди, бывшие во главе Церкви, были христианами, старающимися в своей жизни хоть немного осуществить принципы христианской нравственности; хотя бы в малой степени   были подвижниками, ограничивающими свои страсти и свою гордыню; хотя бы в малой степени были более человеколюбивы (потому что, как горестно взывал  Савонарола, «в Церкви не осталось ни на йоту любви»); более преданы духовной жизни и истине.    Ведь христианство – это не литературное творение, не философское  начертание, не эстетическое вдохновение; христианство – это жизненное задание, это смысл жизни и труда, смысл, без которого жизнь представляется  пустой и темной, тупиком, теряющимся в тумане и в ночи: христианство — это жизнь человека, построенная на светлом, радостном и глубоко осмысленном посильном подражании Христу. Вот об этом-то Савонарола и напоминал людям ивосставал против зла, творившегося в те времена и в Церкви, и в человеческом обществе.  Его проповедь простиралась к духовенству и простым пастухам, к великим и    знаменитым городам и бедным лачужкам, к принцам и беднякам. Всех он  призывал к покаянию, подвигу и исправлению своей жизни. Его дела были   мудры, человеколюбивы и благородны. Он хотел сделать из Флоренции и из всего мира – Царство Божие с его безгрешностью и радостью. Результаты –  известны.   Савонарола, можно было думать, не достиг ничего: краткий успех сменился   полным крушением: все его горение и подвиг закончились для него страшной  трагедией и полным крахом всех начинаний. Однако, как говорит один писатель, «будущее принадлежит ему, а он принадлежит Церкви». Смерть мученика за правое дело никогда не бывает напрасной. Своей смертью за  святые и чистые идеалы христианской нравственности он заслужил место в истории человечества и своей кровью запечатлел свои богословские творения.

 Савонарола, итальянский монах, живший во второй половине XV века   (1452-1498) в Ферраре, Болонье и Флоренции, где и закончил свою жизнь, является человеком, который принадлежит всему христианскому миру. Недаром  преподобный Максим Грек некогда под влиянием Савонаролы стал глубоко верующим человеком и его послушником, на всю жизнь сохранил его светлый образ и ставил его в пример. Своим обликом, своим, так сказать,  «донкихотством», более чем донкихотством, он близок всякому человеку.

      Проповедь Савонаролы «Об искусстве хорошо умирать», может быть, является  уникумом во всей духовной литературе. Проповедь заставляет серьезно подумать о будущей жизни, о необходимости крайней осторожности в жизни    нынешней и тщательной подготовки себя к смерти, к оным вратам, за которыми  открывается вечность.

К прочтению:

Книга Молитвы из темницы
Книга Об искусстве хорошо умирать
Поделиться в соцсетях