Нам нужно много мужества для того, чтобы зайти туда, куда предназначил нам Господь. Давид хотел увидеть славу, и он хотел построить Богу Дом. Мне кажется, что он хотел этого больше, чем Соломон, практически, он сделал это через Соломона. И когда пророк пришел к Давиду, у него был такой подъем в Духе, он так возликовал, пришел в такое исступленное состояние, что воскликнул: он построит Дом Богу. Я представляю, как осенила Давида, когда он, пребывая ночью где-то, решил, что сделает это.
Я не думаю, что он был богаче Навуходоносора, ему не нужно было это, ему достаточно было столько, в чем его сила, дух и интеллект могли бы чувствовать себя комфортно.
Сколько тебе нужно денег? Мудрый человек определит не цифрой. Мудрый определит другими критериями, внутри души можно увидеть, сколько тебе нужно. Люди думают, что чем больше, тем лучше, – но это заблуждение.
Давид возмечтал и хотел построить Дом Богу. Вы знаете эту историю. Нафан пришел, высвободил: «Делай, Давид! Это так вдохновляет! Это так сильно!» А что здесь плохого?! Попробуй найти лжепророчество против этой чудесной цели. «Завоевать весь мир, построить самую большую церковь! Сделать Иисуса знаменитым! Стать богатым, чтобы настроить тысячи домов молитвы!» И Нафан говорит: «Да, давай, я как пророк тебе помогу!»
Но Господь разворачивает пророка: «Пойди и скажи, что не тебе строить Мне Дом. Я Бог, Я не покупаюсь. Ты хороший человек – сын твой построит». Давид не остановился, он двинулся дальше, немного испугался, как с Озой пораженным, когда они везли ковчег на волах. У него тогда тоже было поэтическо-романтическое настроение, чтобы сделать для Господа так, как Господу не нравилось. Господь говорит: «Нет, не так будет. Не навязывай Мне свою волю – Бога, которого ты придумал. Я по-другому люблю». И Бог убил Озу. Ковчег накренился, Оза протянул руку поддержать его и погиб на месте. Давид испугался: «Ого! Господь, я Тебе все это сделал, Тебе волов взял – самых чистых, самых дорогих! О, я оставлю ковчег у Орны на гумне». И там кинули ковчег и «поплелись» в Иерусалим огорченные, с трупом. Труп принес Давид в семью Озы за свои фантазии романтические. Не знаю, простила его семья или нет, Оза был поставлен по приказу, чтобы охранять. Но это были дела Давида.
Давид был интересный человек. Однажды вернулся с боев, со своих воинских эпохальных историй, сам часто был впереди войска, несся среди стрел и дротиков, секся по-настоящему, братья видели, как он бьется, все было реально. Там, когда они сидели у костра ночью после битвы – все были настоящие. Однажды, когда Саул уже преследовал его, Давид был с воинами своими, верными братьями, и спросил: «Кто пойдет со мной ночью?» И один вышел: «Я!» И взял одного: «Пошли!»
Посмотрите сюда – а где были другие? Они же тоже были хорошие. Но может быть, эти ребята подумали о семьях: что скажет любимая жена, вернутся ли они или нет, и только один сказал: «Я!»
Они двинулись вдвоем. Прокрались в лежбище Саула. А тот бодрствовал, паучок не мог пробежать под ухом – воин, с копьем спал и с кувшином воды, не с персиками в блюдце и не с анансами на тарелке – вода в кувшине у царя и копье вместо подушки. Давид проник к нему с другом, и тот шепчет: «Давай, я сделаю это… Тебе не надо даже руки пачкать». Давид шепчет: «Тсссссс!», — и забирает у царя оружие и кувшин воды. И крадучись, два воина уходят из этой пещеры, переступая через самых великих воинов Израиля, которые были в то время с Саулом, которых Давид уважал до самой смерти и выказывал им свое уважение. Они не были их врагами, Давид уважал их всегда за праведность. Они были верные царю, они исполняли свой долг. И Давид это понимал, потому что не личные счеты он сводил, — он поднимал величие Израиля. Он понимал, что солнце Израиля – это Бог. Там не было личных счетов с людьми. Вот, почему, он уважал Саула и плакал о нем и песню писал, потому что ему нужно было много-много пройти и славу Израилю принести на Сион. И он смотрел далеко вперед! Далеко!
Как далеко ты сегодня смотришь? И смотришь ли ты вперед? Вот, кого ищет сегодня Господь, – вот таких Давидов!
Однажды он возвращается домой. Нет жены. Где она? – Она с другим! И вышло царское повеление. А если царь сказал, то все. Нет шансов. Он любил. Любимая женщина в руках другого мужчины. Потому что кто-то так решил. И Мелхола любила Давида, но пошла, потому что отец был царь, и не дай Бог, дочь бы подняла голос, она бы в крепости встречала старость.
Приходит время, Давид сидит на троне. Помазание снова на него изливается от лучших людей, и пророки здесь – когда пророки здесь – это очень серьезно. Давид смотрит даль и говорит: «Позовите Мелхолу!» Как? У нее уже куча детей от другого мужчины! Причем мужчина «не очень» – не высокого рода. Казалось бы, никогда больше! Зачем такая женщина?! Нарожала уж кучу от другого… А там еще и порок, опорочена. Нет! Все мое – мне отдайте. Я был с ней – сюда ее. Она кричит, что не любит. Бежит муж и кричит, рыдает. Давид сказал: «Еще шаг сделаешь – ляжешь! Назад и забудь!» Все.
Нам нужно много мужества, ребята, чтобы куда-то пойти. И Давид не мстил, он брал свое. Это делает незаурядный человек – незаурядного ума и духа. Не подражайте, сгорите. Это делают только цари настоящие, для которых цель и понятие выше, чем личное благословение, для которых честь выше жизни. Это могут делать только цари. Ты хочешь, чтобы Господь тебя благословил? Хорошо. Но это только начало. Это примитивный уровень веры.
Давид приводит ее, она его не любит, лучшие годы жизни провела с другим мужчиной, дети там остались, еще и память об отце – дом Давида враждовал с домом Саула – а она несчастная. А Давид поднимается все выше и выше. Там такая вражда, презрение, потому что она видела, как он ковчег вносил и сказала: «Ты просто, как пес, обнажился! Да ты не царь! Вот отец мой был царь! Посмотри на себя – от тебя овцами пахнет до сих пор!» И заключил Господь ей чрево. Написано, что Господь закрыл ее как женщину. Сидела она в этой башне и «прогорала».
Не противьтесь помазанию! Не стойте на пути огненной реки! Не злословьте тех, кого Бог избрал! Попадете. Лучше сокрушите дух свой и там внизу, смотря на Царя, молчите! И Он поднимет Сам! В свое время. Когда Он начнет поднимать, ты узнаешь. Но когда Он н поднимает, а ты лезешь – ты все время несчастный. Куда-то лезешь, хочешь кем-то быть, а Он не поднимает, не хочет.
Об Иисусе Навине.
«Когда Иисус состарился, вошел в лета преклонные, тогда Господь сказал ему: «Ты состарился, вошел в лета преклонные, а земли брать в наследие остается еще очень много» (Книга Иисуса Навина 13 : 1 ).
Я называю «старостью» в негативном смысле, но в позитивном смысле – это зрелость. Это когда праведник цветет, как пальма, который и в старости плодовит и свеж. Так что такое старость? Это когда человек по своим подвигам уже пошел вниз, и его уровень риска уменьшается. В старости шкала риска понижается, человек уже не рискует, он живет прагматически. Порывы сердца ничем не заканчиваются, кроме грустного воспоминания.
Господь сказал ему: «Ты состарился!» Не хотелось бы такое услышать. О, Господи, почему он не взял все, когда был сильный? Ведь Господь все сделал так, чтобы он успел. Моисей должен был перейти, если бы не ударил в скалу. Если бы Иисус Навин делал все правильно, то вся земля была бы взята. Но он не успел.
«Остается сия земля: все округи Филистимские и вся земля Гессурская [и Хананейская]. От Сихора, что пред Египтом, до пределов Екрона к северу, считаются Ханаанскими пять владельцев Филистимских: Газский, Азотский, Аскалонский, Гефский, Екронский и Аввейский; к югу же вся земля Ханаанская от Меары Сидонской до Афека, до пределов Аморрейских, также [Филистимская] земля Гевла и весь Ливан к востоку солнца от Ваал-Гада, что подле горы Ермона, до входа в Емаф» (Книга Иисуса Навина 13 : 2 — 5 ).
Посмотрит сегодня на себя. Обетования, которые Господь говорил тебе, – что исполнилось, и что еще надлежит взять? Когда Господь касался тебя ночью, прикасался во снах, когда Он сиял в твоем сердце – ты знал на сто процентов, что Бог говорит с тобой сейчас – о высокой и великой мечте. Это не значит, что это был не Бог, а это значит, что надо брать эту землю. Что ты делаешь с этим? Я скажу тебе одно: чуда не будет! Мне нравится это! Я повторю: чуда не будет! Если ты сидишь на кровати, смотришь Интернет, и ничего не делаешь со своей мечтой – чуда не будет. Ты можешь потрясать кулаками, но если ты ничего не делаешь со своим конем – этот белый конь, твой скакун – чахнет в хлеву, стоит, как пьяный, бьется о стены, — твоя мечта умирает, ты никуда не двинешься на нем. Ты должен использовать его силу и однажды умчаться, однажды покинуть стойло. Как Давид, который пас своих овец, и показались всадники на горизонте и пришли к нему, он знал, что этот царские вассалы, они шли к нему, чтобы позвать его в царский дом. На нем был уже елей помазания, Самуил уже сказал ему, потому что Бог успел к нему раньше, и Давид знал, кто эти люди, он пас овец, пел свои песни на гуслях, догонял львов и медведей и ждал. Он знал, что однажды он вернется в дом как царь. Он смотрел сквозь братьев, которые насмехались над его белокурыми волосами, — он просто ждал. А потом появились всадники на горизонте, он вышел к ним и сказал: «Я готов! Едем!» И все! И теперь они в царском дворце, теперь он у царя в палате, теперь он на войне с мечом, и теперь он держит голову Голиафа, и теперь он полководец, теперь толпы людей кричат Давиду: «Слава!» — десятки тысяч – Давиду.
А потом приходят еще к Давиду и помазывают его в третий раз и говорят: «Живи, царь, вовеки!» А потом он смотрит на храм на своем столе, на этот макет. Думает, подставляет столбцы, украшает решетки, напевает что-то себе и ходит по ночам, оставляет своих жен, чтобы повозиться в этом зале. Считает золото, серебро, которые могут пойти на украшение, драгоценные камни, советуется с лучшими пророками, художниками в стране. Потом небольшая суета у его одра по поводу престола. Давид сильно не суетится – он все знает. Приходит Вирсавия, говорит: «Царь, живи!» И Соломон делает свое дело. Давид дает последние указания и уходит туда, куда смотрел.
Жизнь Божьего помазанника пронеслась, как песня, перед нами. Песня! От юноши с копьём, который скакал, как олень по горам, – волосы были в ночной влаге, росе, быстрый, как волк, скачущий, как олень, прекрасный и красивый юноша, постиг любовь, предательство, его душа раздвигалась все шире и шире, а он остался прекрасным. И вот мужчина детьми за царским столом, хромающий Мемфивосфей, братья, которые ненавидят друг друга, – Давид правит, улыбается, и он знает все. Бог сказал, что не остановится от его семени сидящий на престоле! Бог сказал, что посадит на его престол Помазанника!
Вот она жизнь Божьего человека! Как ты смотришь на свою жизнь вперед? Что ты думаешь о ней? Хочу вам снова напомнить, что земли остается взять очень много – не этой земли только, — но завоевывать обетования, и есть белый конь, который должен поднять тебя из обыденной жизни простого человека, обывателя.
Я диву даюсь, как можно жить, как обыватель? Скучная, неинтересная жизнь! Что с твоим белым конем? Пусть он роет землю ногой под моим окном ночью, пусть он храпит мне прямо в ухо, пусть он копытами разобьет мне окна, пусть он ворвется в мой мир, пусть он стащит с меня своими зубами мое покрывало. Пусть я нагой, смешной, глупый прыгну на него, и мы выскочим из стойла и понесемся вместе с такими, как Давид!
«Но сыны Израилевы не выгнали жителей Гессура и Маахи [и Хананеев], и живет Гессур и Мааха среди Израиля до сего дня. Только колену Левиину не дал он удела: жертвы Господа Бога Израилева суть удел его, как сказал ему Господь. [Вот разделение, какое сделал Моисей сынам Израилевым по племенам их на равнинах Моавитских за Иорданом, напротив Иерихона:]»
(Книга Иисуса Навина 13 : 13 — 14 )
Чтобы нам ничего не мешало, чтобы порвать цепи, нам нужно изгнать из своей жизни многие вещи. Это жестко, это трудно. Есть вещи, которые мучают нас. Они приходят с ядовитыми страхами: люди, которые так же боятся, если вокруг тебя трусы, – они делают тебя трусом: многим выгодно с трусами, потому что они показывают тебе, что ты прав.
И чтобы этот конь умчался, нам нужно также что-то отпустить. Мы держимся за вещи, которые нас держат, не отпускают. Кто-то сказал, что то, что хочет уйти – уйдет. Рано или поздно. Ты не удержишь это. Отпусти как можно скорее. Если ты что-то держишь, что должен оставить, ты пострадаешь много. Ты будешь кого-то винить. Отпусти! И не вини. Отпустите тех, кто должен от вас уйти. Зачем вы их держите. Они же уйдут!
Сыны Израилевв не выгнали жителей — и живут эти твердыни по сей день внутри — мучают, грызут, в сновидениях пугают.
«Сыны Иудины пришли в Галгал к Иисусу. И сказал ему Халев, сын Иефоннии, Кенезеянин: «Ты знаешь, что говорил Господь Моисею, человеку Божию, о мне и о тебе в Кадес-Варне; я был сорока лет, когда Моисей, раб Господень, посылал меня из Кадес-Варни осмотреть землю, и я принес ему в ответ, что было у меня на сердце: братья мои, которые ходили со мною, привели в робость сердце народа, а я в точности следовал Господу Богу моему» (Книга Иисуса Навина 14 : 6 — 8 ).
Братья, которые были с Халевом, привели в робость сердце народа. А какой дух несешь ты в своей церкви?
«…и клялся Моисей в тот день и сказал: «Земля, по которой ходила нога твоя, будет уделом тебе и детям твоим на век, ибо ты в точности последовал Господу, Богу моему»; итак, вот, Господь сохранил меня в живых, как Он говорил; уже сорок пять лет прошло от того времени, когда Господь сказал Моисею слово сие, и Израиль ходил по пустыне; теперь, вот, мне восемьдесят пять лет; но и ныне я столько же крепок, как и тогда, когда посылал меня Моисей: сколько тогда было у меня силы, столько и теперь есть для того, чтобы воевать и выходить и входить; итак дай мне сию гору, о которой говорил Господь в тот день; ибо ты слышал в тот день, что там [живут] сыны Енаковы, и города у них большие и укрепленные; может быть, Господь [будет] со мною, и я изгоню их, как говорил Господь» (Книга Иисуса Навина 14 : 9 — 12 ).
Продолжай делать две вещи. Продолжай брать обетования, еще много обетований, которые спят, белый конь чахнет, — отпусти его, реанимируй, поплачь вместе с ним, а потом начни его выхаживать — кормить правильно, выгуливать, — а потом прыгай на него — даже ночью — когда он придет и разбудит тебя. И скачи! Уносись! Иначе мечта умрет.
Второе — отпусти то, что хочет уйти от тебя. Изгони то, что мучает тебя, покинь. Не сражайся за то, что не любит!
И так же есть третье — а что по поводу личных подвигов? Как это было у Халева. Халев — герой, воин. Он двигался лично. Израиль двигался общим видением, и надо было брать повеления от Бога для всех колен, но Халев совершал личные подвиги. Он пришел и взял гору. Иисус Навин дал ему.
Это невероятно и потрясающе! Дух Халева неувядающий, нестареющий — годы не имеют над ним власти, его дух такой же сильный, зрячий! «И сколько было у меня силы — столько и теперь, чтобы воевать, и выходить, и входить!», — сказал он. То есть, пошли меня, — я так же буду биться. Иисус благословил его и дал в удел Халеву Хеврон. Сегодня в Хевроне гроб Авраама — это очень стратегический портал.
«Таким образом Хеврон остался уделом Халева, сына Иефонниина, Кенезеянина, до сего дня, за то, что он в точности последовал [повелению] Господа Бога Израилева. Имя Хеврону прежде было Кириаф-Арбы, как назывался между сынами Енака один человек великий. И земля успокоилась от войны» (Книга Иисуса Навина 14 : 14 — 15 ).
Передача наследия. Кому ты передашь свою веру? Кому ты передашь наследие? Я не говорю о тех, кто рядом с тобой двигается — вы товарищи. Я говорю о том, когда ты будешь уходить — кому ты передашь наследие? Сестре? Помощнику? Это не наследник.
У нас есть понимание наследника. Думаешь ли ты об этом? Когда дети уходят в мир, и ты смотришь, прощаешься — ты понимаешь, что прожил жизнь зря. Авраам мучился, и он испросил у Бога семя. Написано, что он плакал и молил — и испросил у Бога семя.
Избранные! Я сегодня ищу избранных, чтобы отдать им лучшие вещи. Я решил, что когда буду служить своим духом, я всегда буду отдавать лучшее. И сегодня, надеюсь, тоже — я даю вам лучшее. Но не лучшие мысли, а лучшие достижения — потому что то, что я даю, — это не теория.