Зачитаю Божье Слово. Это Евангелие от Матфея, 26 глава.
«Петр сказал Ему в ответ: «Если и все соблазнятся о Тебе, я никогда не соблазнюсь». Иисус сказал ему: «Истинно говорю тебе, что в эту ночь, прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня». Говорит Ему Петр: «Хотя бы надлежало мне и умереть с Тобою, не отрекусь от Тебя». Подобное говорили и все ученики. Потом приходит с ними Иисус на место, называемое Гефсимания, и говорит ученикам: «Посидите тут, пока Я пойду, помолюсь там». И, взяв с Собою Петра и обоих сыновей Зеведеевых, начал скорбеть и тосковать. Тогда говорит им Иисус: «Душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною». И, отойдя немного, пал на лице Свое, молился и говорил: «Отче Мой! Если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты». И приходит к ученикам и находит их спящими, и говорит Петру: «Та́к ли не могли вы один час бодрствовать со Мною? Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна» (Матфея 26:33-41).
Мы проживаем жизнь, идем дальше, год за годом, нас интересуют разные вещи, мы осваиваем новые профессии, завоевываем новые области жизни, решаем какие-то задачи и проблемы, но что для нас значит Сам Иисус в это время? В моем сезоне сейчас меня интересует Иисус. И хотя ближние всегда со мною — это вы, братья и сестры, это Божий Дом, и я счастлив, что избрал его, у меня нет другой жизни, у меня есть одна жизнь — жизнь в Доме Божьем, — но меня интересует Иисус.
Мне странно называться священником или пастырем, эти регалии меня не делают ни лучше, ни хуже. Можно их использовать в свою пользу, но они не приносят близости, а порой отдаляют нас, потому что я перед Ним не пастырь. Кто я перед Ним? — Сынок, просто маленький сынок. Все, мне больше ничего не надо.
И Петр сказал Ему в ответ: «Если все соблазнятся о тебе, я — никогда!» Что было в сердце Петра? Это утверждение — почему он говорил о других такие слова, зачем он использует других, чтобы себя утвердить? Зачем ты трогаешь других, если ты сам еще не сделал этого? Потом рухнул лицом вниз так, как другие не опозорились так, как ты…
Что в нем было такое? Это уже он был пастырем — после провозглашения его Апостолом, после того, как он воскрешал мертвых, чудеса являл, когда Господь нарек его Кифой. То, что с ним происходило, привело его к тому, что в Гефсимании он был самый глупый из всех. Понимаете? Прожить жизнь со Христом и оказаться глупым…
«Все соблазнятся о Тебе, но я — никогда не соблазнюсь!» И да, он говорил правду, этот полыхающий порыв, он высвободил его и любовался собой. «Иисус сказал ему в ответ»… Мне интересно, как Он говорил ему в ответ? Тихо, шепотом или в полный голос? Говорил ли Он это быстро или медленно, меня интересует Иисус, меня очень интересует Иисус! Подумайте над этим! Как тебя интересует Иисус — весь, во всех проявлениях, и даже как Сын Человеческий.
Я чувствую здесь измерение Сына Человеческого. Мы должны быть настоящими. Иисус вникает, Он проникает. Почему? — Потому что любит.
Мне интересно: как Иисус сказал ему такие слова: «Истинно тебе говорю: в эту ночь, прежде, чем пропоет петух, ты трижды отречешься о Меня». Интересно, Иисус заплакал после этого или нет? Наполнились ли Его глаза слезами? Я уверен, что там не было сарказма, тени мести или же укора — какого-то чувства, что бы Петр «выхватил», чтобы усомниться в Нем. Иисус смотрел тихо сквозь Петра на Кифу.
Мы думаем, что это Петр попал в такую «переделку», что это не с нами, слава Богу. Но мы можем делать это каждый день по несколько раз. Когда? Вот есть среди вас, кто сегодня несколько раз поскользнулся? Вы встали, но вы же поскользнулись! Какая глупость — испытывать стыд из-за того, что ты поскользнулся! Какая нелепость! Но религия делает именно это. Она карает.
Что такое отрекаться? Это когда мы идем не так, как мы верим. Будь то самые безобидные вещи. И когда совесть осуждает нас, и мы идем против нее, разве это — не то же самое?!
«Говорит Ему Петр: хотя бы надлежало мне и умереть с Тобою, не отрекусь от Тебя. Подобное говорили и все ученики» (Матфея 26:35).
О, Петр! С Иисусом споришь…. Зачем это нужно было говорить и клясться? Иисус же их не заставлял отвечать. «Служение поклонения» — клятвы Богу, что они любят Его изо всей силы. Представьте — конфликтная ситуация произошла у Петра — и все начинают «горланить».
«Потом приходит с ними Иисус на место, называемое Гефсимания, и говорит ученикам: «Посидите тут, пока Я пойду, помолюсь там» (Матфея 26:36).
Я бы не хотел таких слов услышать. Если ты идешь с Ним, то уже иди. Если бы Иоанн подошел и попросил Иисуса пойти с Ним, Он бы сказал: «Пойдем!»
«И, взяв с Собою Петра и обоих сыновей Зеведеевых, начал скорбеть и тосковать. Тогда говорит им Иисус: «Душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною». И, отойдя немного, пал на лице Свое, молился и говорил: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты» (Матфея 26:37-39).
Уже не «Отче наш», но «Мой». Что там было внутри? Это бриллиантовая молитва, которая может закончить все наши молитвы. Когда мы молимся пафосными молитвами, разными идеями, которые «спасут человечество за одно наше поколение» («не через нас, конечно), мы можем всегда добавить в конце — «…впрочем, не моя воля, но Твоя да будет!» Попробуйте! И все рассыпается сразу, все становится на свои места.
Мне кажется, это самая высокая слава — просто быть с Ним, самая высоченная гора, которая только может быть в жизни человека. Но Он говорит: «Паси агнцев, если любишь», то есть, иди к людям.
Разбиться надо, а не сохраняться! Писание говорит, что Он камень преткновения для обоих домов Израиля. Кто упадет на этот Камень, разобьется, а на кого упадет Камень, — раздавит.
Вот, что нам нужно успеть сделать, — разбиться. Это и есть сокрушенный дух. Именно термин «упасть» — а не подойти и обнять «мягкую подушечку», что тебе было тепло, чтобы не простыть. Разбиться о Камень и позволить собрать нас по-новому. Я думаю, что если мы не будем Ему мешать, Он соберет нового человека. Это не улучшенная версия ветхого человека, это не исправленная версия после тренировок. Это новый человек.
Для меня это так дорого и ценно — когда мы смотрим на Него. Мы можем смотреть и друг в друге тоже, когда Он проявлен. Это прекрасно.
Мне кажется, когда мы смотрим на Иисуса, Иисус смотрит через нас, потому что идет сияние в этом Божественном танце. А как еще? Как мы еще можем любить Иисуса, если мы не видим Его? Мы же не питаемся энергией и потом бежим отдавать ее в мир. Только в мистическом соединении, в этом союзе мы можем являть Его.
Сказано, что «Он начал скорбеть и тосковать». Господи, что же Ты скорбишь? Как мы можем Тебе помочь? Дать Тебе второе одеяло? Может быть, сесть, взять тебя за руку? Ну, хотя бы так! Но они этого не сделали. Они боролись со сном. Это было тяжко. Очень тяжелая атмосфера была: Иисус в сомнениях! Что может быть страшнее — сидит Господь и плачет, и тоскует, и скорбит. Маленькие дети увидели сильного папу, который беспомощно сидит разбитый.
«Тогда говорит им Иисус: «Душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною». И, отойдя немного, пал на лице Свое, молился и говорил: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты». И приходит к ученикам и находит их спящими, и говорит Петру: «Так ли не могли вы один час бодрствовать со Мною?»(Матфея 26:38-40).
А что вы хотели? Петр только что поклялся. Утомился, сильно много «энергии отдал».
«И приходит к ученикам и находит их спящими, и говорит Петру: «Та́к ли не могли вы один час бодрствовать со Мною? Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна» (Матфея 40-41).
Это Слово сегодня к нам. Сегодня время мудрости. Не то, чтобы сила в пренебрежении, — нет. Но впереди выступает не сила, впереди — мудрость. Писание говорит, что сила не так и сильна без мудрости. Написано, что когда топор притупится, нужно приложить много силы, а результата мало. Но мудрость умеет это исправить.
Просите мудрости, потому что это время мудрости. Недаром Павел, смотря на Ефесян, говорит такие слова, что ему нужно открыть еще много тайн — о славе благодати или о похвале славы благодати. Вы можете сказать, о чем это? Не знаете и не узнайте до тех пор, пока Бог не ответит на молитву Павла, чтобы Бог дал духа премудрости и откровения. И только через него мы поймем, какое славное наследие для святых ожидается, какое величие могущества Его в нас. Но где это взять? Ты не можешь с грехом еще бороться. Поэтому нужен дух откровения.
Это время для мудрых. В книге Даниила сказано, что мудрые обратят многих от неправды и воссияют, как светила, — именно мудрые убелятся в тяжелые времена и станут сильнее, и будут действовать. Там не написано верные и сильные, там написано мудрые.
Нам сегодня это нужно. Запомните: это время мантии мудрости.
Бдение — это быть трезвым, это держать самое важное на главном месте. Я думаю, что этот «пьяный, шатающийся» дух — это когда сбиваются ценности, этот Божественный столп, и начинается Вавилон из «Лего». Здесь поставили, здесь — а картина не стыкуется. Пазлы подошли, но картина Вавилонская. Когда пазлы подойдут правильно, там будет лик Христа — во всем, что ты делаешь, во всем, куда бы ты ни пошел. Везде будет лик Христа!
Весна! Так важно, чтобы в нашем духе цвела весна! Это первая любовь, цветущий сад, прыжки оленя по горам, Божественный задор. Может, нам кому-то нужно упасть на грудь? Подумайте над этим.
Давайте разобьемся об Иисуса. Давайте перестанем кем-то казаться и кем-то быть. Это сначала кажется уязвимым. Ты окажешься уязвимым и в опасном положении — это как снять старый панцирь. Но новое растет. Это время переодевания — тяжелое дело. Иногда с кровью. От нас должно отойти ветхое.
И когда мы разбиваемся об Иисуса, — просто «в клочья», мы влипаем с разбега просто в стену, в скалу, — мы оседаем, и на нас сходит та тоска, боль, которая была с нами. И Господь начинает нас собирать по образу Своему. Но не сопротивляйтесь. Пусть Он соберет нового человека.
И потом начинает цвести весна. А весне дайте ход! Не подрезайте почки. Когда цветет душа — не торопитесь бояться. Это подарок человеку. Это дар — весна!
Когда внутри нас начинает что-то цвести, — это дар Божий. Позвольте этому высвободиться внутри нас. Может, это то, кем ты и должен быть в замысле Бога. Может быть, наконец-то это то, что ты можешь понять и позволить этому быть?
Я знаю, что мудрость, твердая пища должна звучать между совершенными. Я молился, чтобы каждый получил слово от Него. Я молюсь, чтобы этот ветер, морской бриз пробудил вас. Чтобы вы могли почувствовать и устремиться туда. Почувствуйте дыхание весны. Да, на улице смрад и дым, из квартир доносится мат и злоба, выливается запах смерти. Но посреди всего этого — весна. Никто ее не отменял. Какие бы злые ни были народы, но у них есть весна. И вот идет негодяй, а на него падает белый-белый снег! Это разве не Господня благодать? Это Божественная нежность.
Я хотел бы услышать, как это говорил Мой Господь, Мой Иисус — Он смотрит на Петра с мокрыми глазами, потому что Ему больно от того, что Он знает, как потом Петр будет рыдать и плакать, и Иисус плачет вместе с ним, и позволяет ему, и отпускает на время — отпускает детскую ручку, и Петр бежит во тьму.
Вернемся к любви! Мы боимся любить. Как можно было человечеству опасть, чтобы любить — бояться! Мы не боимся обманывать, хитрить, даже на святом месте — но любить боимся! Что произошло с нами?! Я сегодня вызываю всех нас обрести мужество любить. Ведь это прекрасно. И у этого нет закона. Написано, что любящий исполнил закон. Как бы я хотел эту мантию — оделся в нее и юродивый пошел по миру — любить. Может, кто-то еще пойдет. Так сделал Франциск, за ним шел шлейф молодых людей, они пошли просто любить людей. Какая красота!
Знаете, многие молодые люди на улицах ищут именно этого. Но сталкиваются с церковью — серой, традиционной, где правильность важнее любви, где правильность важнее отношений. Я сам в себе замечаю — я слабый! Я могу хорошо говорить, так говорят люди. А в любви слабый — я боюсь любить. И я не умею любить — меня никто этому не научил. А вы умеете? А ведь это самое главное! Это заповедь Божья.
Поэтому я зову всех вас — кто бы вы ни были: «Встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди! Вот, зима уже прошла; дождь миновал, перестал; цветы показались на земле; время пения настало, и голос горлицы слышен в стране нашей» (Песнь песней Соломона 2:10-12).
Провести жизнь в Божественном танце и в любви, даже если ты любишь тогда, когда нельзя, даже если ты любишь не по правилам, даже когда ты любишь, когда церковный формат еще разбирается, как с этим быть,- я думаю, это самая лучшая песня на свете!