Объятия, открытые для мусульманского мира. История Самуила Цвемера
Иисус того стоит
Цвемер родился 12 апреля 1867 года и вырос в Голландской реформатской церкви.
Во время учебы в семинарии он и его друг решили отправиться в мусульманский мир. Они обращались к нескольким миссионерским советам, которые думали, что это предприятие было безрассудным. Ответ Цвемера был: «Если Бог призовет вас, и никакой совет не пошлет вас, проделайте дыру в доске и все равно идите».
Итак, в возрасте 23 лет, Цвемер покинул Америку в качестве миссионера для мусульман. После шести лет миссионерства он женился на Эми Уилкс, медсестре-миссионерке. Они были женаты сорок лет до ее смерти 25 января 1937 года, когда Цвемеру было 69 лет.
У них было две дочери, Рут и Катарина, обе они умерли в Бахрейне с разницей в неделю в 1904 году. Рут было четыре года. Катарине было семь лет. На их могилах записано: «Достоин Агнец, который был заклан, принять богатство».
Пятьдесят лет спустя Цвемер оглянулся на эти первые годы борьбы и сказал: «Я бы с радостью повторил это снова в каком-нибудь незанятом морском порту Западной Аравии».
Жизнь начинается в семьдесят
В 1929 году Цвемер получил должность профессора в Принстонской богословской семинарии и был назначен Заведующим кафедрой истории религии и христианских миссий. Он служил там до своей отставки в возрасте 71 года в 1939 году.
«Выход на пенсию» — неправильное слово. Он проживет еще четырнадцать лет. Пока он не стал слишком слабым, он никогда не переставал путешествовать и выступать за дело мировых миссий.
Человек одного послания
Но его энергия не рассеивалась. Она была сфокусирована. Коллега Цвемера Джеймс Дж. Хант написал: «Можно сказать, что он человек одной идеи. В то время как его интересы и знания были широки, я никогда не говорил с ним десяти минут, без того чтобы разговор не привел к исламу».
Его усердие в этой единственной идее соответствовало его смелости. Однажды в 1912 году в Университете Аль-Азхар в Каире, главной богословской школе ислама, он раздавал христианскую литературу студентам, о чем донесли чиновникам. Британское правительство приказало ему покинуть страну. Итак, он отправился на Кипр на две недели и вернулся.
Смелость и рвение Цвемера пронизывают его почти пятьдесят книг. Объясняя свою страсть к письму, он сказал: «Ничто не может так глубоко проникнуть в ислам, так настойчиво пребывать в исламе, и свидетельствовать так смело и оказывать столь же неотразимое влияние, как печатная страница».
Сейчас самое время
Его любимой книгой из всех была «Слава Креста». Поэтому неудивительно, что когда Цвемера попросили выступить в качестве основного докладчика на самой первой конференции миссий в Урбане в 1946 году, он выбрал тему «Крест в поручении Христа». Это было через семь лет после его «выхода на пенсию» и за шесть лет до его смерти.
Вторая мировая война только что закончилась годом ранее. Мир шатался от неопределенности атомного оружия и того, как будут развиваться новые супердержавы. Цвемер начал свое послание:
«Весь христианский мир и лучшие мыслители нехристианского мира встречают Новый год с глубокими предчувствиями и осознанием кризиса. Можно сомневаться, было ли когда-нибудь время, когда христианская церковь была окружена столь многими и такими могущественными противниками. Повсюду мы читаем о преследованиях, закрытии дверей, ожесточенном противостоянии, терпении без ответа на молитву или пламенном мече мученичества. Христианская церковь находится под огнем во враждебном мире — мире разочарования и безнадежности».
Это было семьдесят лет назад. Это напоминает нам о том, что никогда не было идеального времени для великого миссионерского движения. Время всегда сейчас. В этой обстановке Цвемер говорил единственное послание, которое, по его мнению, могло принести день в такой мир: ПОСЛАНИЕ КРЕСТА.
Он написал в своей любимой книге «Крест — центр вселенной и истории». Без этого послания не было бы спасения нигде в мире. Оно должно было быть сказано. Как бы он ни верил в молитву, он настаивал на том, что молитва сама по себе не выполнит миссию Иисуса. «Мы молимся за наших друзей и родственников. Но проповедуем ли мы им? Гораздо проще говорить о них со Христом, чем говорить с ними о Христе».
Послание Креста резко контрастировало с военными угрозами того времени.
Меч может производить только жестокость; крест – нежность. Меч разрушает человеческую жизнь; крест делает ее бесценной. Меч убивает совесть; крест пробуждает ее. Меч заканчивает ненавистью; крест — любовью. Тот, кто берет меч, погибает от него; тот, кто берет крест, — наследует вечную жизнь.
Но он настаивал, что крест — это не только послание; это образ жизни. И этот образ жизни необходим в этот критический час в миссиях:
Истории жизни Дэвида Ливингстона, Генри Мартина, Джеймса Гилмора, Мэри Слессор и всех великих миссионеров-пионеров несут отпечаток гвоздей… Только те, кто пострадал, у которых есть железо в крови, могут служить поколению, которое видело так много «крови, пота и слез». Ни Япония, ни Китай сегодня не будут прислушиваться к легкому Евангелию, которое говорят те, кто никогда не нес креста за Иисусом. Мы живем в эпоху нового мученичества… Только те, кто любит правду больше, чем жизнь, действительно являются солдатами…
Большинство народов, которые еще не достигнуты, не заинтересованы в мягкой и вырожденной западной культуре. Но они могут откликнуться на послание о славе Креста, произнесенное истинными солдатами Креста.